На днях Владимир Страшко, директор дистанционной школы "Unicorn School" и доктор философии в области экономики, сообщил о значительном увеличении обращений от родителей, которые намерены вывезти своих детей из Украины. Он подчеркнул, что некоторые учебные заведения потеряли до 90% своих учеников. Если ранее эта проблема касалась преимущественно мальчиков, то сейчас она затрагивает и девочек.
УНИАН провел интервью с Владимиром Страшко, чтобы выяснить, насколько масштабна эта проблема, предпринимает ли государство шаги для ее решения и какие последствия она может повлечь для страны.
Владимир, в своей статье вы упомянули, что дети массово покидают даже дистанционные школы в Украине. Насколько серьезна эта проблема и каковы ее причины?
Дистанционное обучение стало популярным в Украине во время пандемии COVID-19. В 2021 году люди адаптировались к новым условиям, но в 2022 году, с началом войны, потоки людей, выезжающих за границу, вновь увеличились. Это стало реакцией на неопределенность.
Мы получили множество обращений от родителей, которые хотели, чтобы их дети завершили учебный год. В конце 2022 – начале 2023 года люди начали возвращаться в Украину, надеясь на окончание войны.
Ситуация оставалась такой вплоть до 2024 года. Однако в последние месяцы, начиная с конца августа и начала сентября, мы начали получать аномально большое количество сообщений с просьбой помочь завершить украинское обучение для поступления в университеты Европы.
Ранее такой мотивации не было. Родители учеников 10-11 классов вывозят детей, желая закончить экстерном два года обучения и получить свидетельство для поступления в вузы в Европе.
Это вызывает у меня серьезную тревогу, поскольку дистанционное образование ранее было просто альтернативой традиционному, и не имело жесткой связи с желанием покинуть украинскую систему образования. Теперь же мы наблюдаем, что это становится реальностью. Это первая категория людей, которые стремятся получить свидетельство и поступить в вузы за границей, и таких очень много.
В некоторых классах, особенно в 11-х, среди наших учеников до 90% имеют такие намерения. Мы понимаем, что это те родители, которые хотят, чтобы их дети учились не в Украине.
Ранее такая ситуация была характерна в основном для мальчиков, чтобы избежать мобилизации до 18 лет. Но теперь и девочек начинают вывозить, что является новым трендом. Родители девочек тоже хотят, чтобы их дети учились где-то за границей.
Вторая категория – это дети, которые уже несколько лет живут за границей. Например, они уехали в 2022 году и остались в своих новых странах. Ранее они продолжали получать украинское среднее образование, обучаясь как в своей школе за рубежом, так и в нашей украинской школе.
Но сейчас эти семьи начали сообщать, что решили отказаться от украинского образования, так как планируют остаться за границей. Эта ситуация касается всех возрастных категорий, не только 10-11 классов.
Таким образом, школа становится лакмусовой бумажкой, отражающей настроения в обществе. Мы видим, что тренд на отток учащихся значительно усилился. Поэтому я назвал это катастрофой и серьезной проблемой. Нам нужно обратить на это внимание, поскольку такими темпами мы не только будем вынуждены оптимизировать высшие учебные заведения, как говорит господин Винницкий, но и делать это радикальнее, ведь кто будет поступать в вузы?
Существует еще одна проблема: эти дети выпадают из украинского контекста. Ранее, когда люди учились в Европе, заканчивая украинские школы, у них была возможность вернуться. Это был образовательный туризм, что было замечательно. Получая качественное высшее образование, они могли вернуться и работать в Украине.
Но сейчас речь идет о том, что они сознательно выбирают остаться и адаптироваться. Обучение в школах и университетах они воспринимают как быструю социализацию для ребенка.
Эта тенденция касается только прифронтовых городов, таких как Харьков? Или проблема актуальна по всей Украине?
Я был бы гораздо менее обеспокоен, если бы это касалось только Харькова, Днепропетровской области, Донецкой или Запорожской. К сожалению, это не так. Это проблема, не имеющая географической привязки.
У нас много клиентов с 2022 года, которые выехали даже из Ивано-Франковской и Львовской областей. Они также принимают решение оставаться в Европе или в странах, где они находятся, связывая это с отсутствием перспектив здесь.
Существует еще одна прослойка, о которой сейчас не принято говорить, но она есть. Когда родители, особенно мужчины, видят угрозу для себя, они хотят каким-то образом пересечь границу. Они, конечно, берут с собой семьи и снова мы получаем запросы о том, что они переехали и нуждаются в учебе.
Сейчас продолжаются обсуждения о снижении мобилизационного возраста. Есть даже слухи о возможной мобилизации женщин в Украине. Это также влияет на мотивацию родителей вывозить своих детей из страны?
Да, безусловно, это один из факторов, побуждающих родителей выбирать образование за границей для своих детей.
Проблема выезда детей касается не только школ, но и будущих вузов. Во время COVID-19 украинские вузы закрывались или объединялись из-за нехватки студентов. Сейчас эта угроза стала еще более масштабной?
Я считаю, что Министерство образования делает правильные шаги. Оптимизация сети высших учебных заведений — это не просто желание, это необходимость. Мы будем вынуждены это делать.
Во-вторых, мы можем столкнуться с огромной демографической ямой, связанной с поколением, которое должно заканчивать школы, поступать в вузы и выходить на рынок труда. Это может еще больше ускорить процесс старения нации, что катастрофически отразится не только на образовании, но и на рынке труда и экономике в целом. Просто некому будет работать.
Сейчас мы не слышим о каких-либо инициативах правительства по привлечению иностранцев для работы в Украине. Хотя на рынке труда существует нехватка рабочих мест. Проблема в том, что некому работать. Здесь есть несколько уровней. Первый уровень – это физическая нехватка специалистов необходимого уровня.
Второй уровень – географическая привязка. Например, в Черниговской области меньше людей, чем предприятий.
Третий уровень – мужчины боятся официального трудоустройства, так как не имеют прозрачных инструментов для бронирования. Если это предприятие, то трудоустройство обязательно должно быть официальным, без ФЛП, из-за правил безопасности и тому подобного. Они воспринимают это как билет в один конец, ведь предприятие сообщит о них, и им тут же придет повестка.
Представьте, что текущая ситуация ухудшается оттоком молодых людей, которые могли бы через год, два или пять заменить кого-то на рынке труда. Что мы будем делать?
Фактически, эта проблема является постоянной. Даже если война закончится, семьи, принявшие решение остаться за границей, в Украину не вернутся. Это создаст проблемы с набором новых учеников для школ в будущем?
Я думаю, что школы столкнутся с серьезными вызовами. У них уже есть проблемы с сетью. В сельской местности, когда оптимизируют школы, возникают трудности с заполнением.
Однако есть и совершенно противоположная ситуация. Например, я работал в Ирпене, проводил тренинг для учителей. Там находятся одни из крупнейших школ в Украине по количеству учащихся. В одной из школ 2700 детей. Они имеют обычное трехэтажное здание, где учатся 2700 детей, и укрытие на 700 человек.
Они работают в три смены. Можете себе представить, какой это груз для учителей и какое влияние на психику детей. А когда начинается воздушная тревога, все эти дети спускаются в укрытие, где не учатся. Это приводит к увеличению образовательных потерь, что нарастает как снежный ком.
Поэтому школе необходимо работать над гибкостью. Я рад, что сейчас у нас развитый рынок дистанционного образования. Частные школы стали более гибкими в форматах,